Виктор Ляшенко
клинический психолог
клинический психолог
Интернет нам во вред?
Всё больше и больше накаляются страсти вокруг темы так называемой «интернет-зависимости». Учёные проводят исследования, общественные деятели бьют в набат, коммерческие институты умело нагнетают атмосферу (обеспечивая спрос на свои услуги), СМИ лихорадит от возбуждения – все хотят успеть воспользоваться жилой…
Выходят десятки передач, статей, дискуссионных программ, посвящённых данной проблеме, и в них неизменно звучит категоричное утверждение о том, что виртуальное общение нас чего-то лишает, порабощает, порождает болезненные зависимости…
Справедливости ради, нельзя не признать, что есть большой соблазн согласиться с подобным утверждением, поскольку как будто бы всё очевидно. И всё же… Согласиться с ним означало бы утверждать, что человек способен жить лишь реактивно, откликаясь на воздействия извне, и не имеет возможности влиять на свою жизнь.
Выходят десятки передач, статей, дискуссионных программ, посвящённых данной проблеме, и в них неизменно звучит категоричное утверждение о том, что виртуальное общение нас чего-то лишает, порабощает, порождает болезненные зависимости…
Справедливости ради, нельзя не признать, что есть большой соблазн согласиться с подобным утверждением, поскольку как будто бы всё очевидно. И всё же… Согласиться с ним означало бы утверждать, что человек способен жить лишь реактивно, откликаясь на воздействия извне, и не имеет возможности влиять на свою жизнь.
Однако если мы будем последовательны, то мы не сможем не заметить, что сама фраза «виртуальное общение» говорит о том, что возможности нашего общения возрастают: мы можем общаться не только с глазу на глаз, но и на расстоянии!
Причём термин «виртуальное общение» я хотел бы расширить, поскольку, если уж вникать в суть особенностей данного вида общения, то нельзя не признать виртуальным общением, например, обычную почтовую переписку, телефонный разговор, радио- и телепередачу, общение писателя с читателями через книгу или статью. Да и вся наша человеческая культура, в сущности, является не чем иным, как виртуальным миром; более того, наша речь (так называемая «вторая сигнальная система») и само сознание суть не что иное, как виртуальное пространство. Если уж мы где-то и теряемся, то именно в пространстве своего сознания.
Причём термин «виртуальное общение» я хотел бы расширить, поскольку, если уж вникать в суть особенностей данного вида общения, то нельзя не признать виртуальным общением, например, обычную почтовую переписку, телефонный разговор, радио- и телепередачу, общение писателя с читателями через книгу или статью. Да и вся наша человеческая культура, в сущности, является не чем иным, как виртуальным миром; более того, наша речь (так называемая «вторая сигнальная система») и само сознание суть не что иное, как виртуальное пространство. Если уж мы где-то и теряемся, то именно в пространстве своего сознания.
Думаю, не стоит особо распространяться на тему, какие возможности современному человеку предоставляет именно «виртуальное пространство» мировой сети: это и работа, и учёба, и расширение общественных связей, медицинская или психологическая помощь, личное общение и пр.
Критики обычно делают упор на то, в чём такой вид общения уступает личному общению. Но какая необходимость в том, чтобы эти виды общения сравнивать? Почему они должны быть одинаковыми? У каждого из них есть свои особенности, есть свои преимущества и недостатки друг перед другом. Важно научиться правильно использовать возможности, которые предоставляет нам мир, а не исключать что-то по той простой причине, что оно может быть в каких-то отношениях вредным. Вредностей в нашей жизни хватает, но они ведь существуют не сами по себе, а именно в отношении их использования. Всё может быть вредным при неправильном отношении и использовании.
Слышатся упрёки настоящему положению дел в том, что раньше якобы всё было иначе: люди общались, люди вступали в отношения, а теперь каждый забился в свой «гаджет» и уклоняется даже от секса, пока не выполнит норму по «лайкам». Но разве раньше действительно было что-то иначе? Было лишь не такое большое разнообразие средств и способов, с помощью которых человек мог уклониться от ответственности и отношений (выключить себя из жизни). Не было интернета, но был телевизор. Не было телевизора, но были газеты, книги, алкоголь…
Впрочем, и раньше было, и сейчас существует много «разрешённых» способов уклонения от действительного участия в своей жизни: работа, путешествия, романтические и любовные приключения, литература и пр. Всякая деятельность может быть способом бегства от самого себя и своей жизни – способом не жить. И увеличивающаяся невротизация населения является не следствием того, что в современном мире что-то кардинально изменилось по сравнению с тем, что было 100, 200, 500 или 2000 лет назад, а результатом увеличения населения планеты. Вместе с увеличением плотности населения ускоряются все общественные процессы, количество переходит в качество.
Однако и 2000 лет назад образ жизни человека, его способы уклоняться от своего включённого присутствия в жизни были такими же, как и у современного человека. Иначе уже давно перестали бы быть актуальными и древние книги, и учения мудрецов и подвижников. Однако актуальность их с течением времени только возрастает.
Обвинять интернет, «виртуальную реальность», равно как и алкоголь, наркотики, телевизор и пр. в том, что они вызывают в человеке зависимость – не более чем способ снять ответственность с человека за тот способ и образ жизни, который он осуществляет. Мир постоянно нас увлекает, втягивает в себя, соблазняет своим разнообразием, и наша жизнь требует непрестанного усилия для того, чтобы не затеряться в мире – усилие по присутствию, по самообнаружению, по «секретированию» своего бытия: «Чтоб тебя на земле не теряли, постарайся себя не терять!». И только в том случае, если мы отказываемся от этого личного усилия, тогда мы вязнем в вещности, и нам остаётся лишь пенять на обстоятельства, требуя от мира, чтобы он обслуживал нас.
Более того, растущие технические возможности, увеличивающаяся способность мира нас увлекать, требует от нас всё большей ответственности, всё больших усилий, чтобы не потеряться (не потерять себя).
«Мы сваливать не вправе
Вину свою на жизнь.
Кто едет – тот и правит,
Поехал – так держись!
Я повода оставил.
Смотрю другим вослед.
Сам ехал бы и правил,
Да мне дороги нет...» (Н. Рубцов)
Если я повода оставил, то у меня и нет дороги… я теряю свою дорогу вместе с оставленными мною поводами. И теряюсь в мире. Причём же здесь интернет, алкоголь, наркотики, если это я оставил повода своей жизни?
Не могут никакие гаджеты и интернеты ничего нас лишить. В этом вопросе (в вопросе всевозможных зависимостей) в настоящее время всё поставлено с ног на голову. Если уж мы и лишаемся чего-то в виртуальном общении, то это не виртуальное общение нас этого лишает, а это мы как-то и зачем-то (зачем-то, что очень нам нужно) лишаем себя чего-то с помощью такой формы общения.
И только тогда мы приходим к возможной и справедливой постановке вопроса «о лишении»: чем виртуальное общение уступает общению личному, по какой причине и для чего человек прибегает к такой форме общения вместо того, чтобы вступать в личные отношения, в то время как очевидна и возможность и необходимость для него именно личных отношений?
Чем виртуальное общение уступает общению личному – это, в общем-то, очевидно: в виртуальном общении у людей меньшая близость и бόльшая удалённость, меньшая реалистичность, и потому больше возможности для самообмана и обмана собеседника; виртуальное общение снимает с человека необходимость каких-то ответственных действий – человек выключается из действительного мира. При этом нельзя забывать, что если человек что-то делает и что-то использует, то значит, у него есть в том какая-то действительная потребность. Это в полной мере справедливо и для виртуального общения.
Итак, для чего человек лишает себя нужного ему личного общения, выбирая общение виртуальное? Для того чтобы понять это, «исследования учёных» не нужны, достаточно обратиться к личному опыту «виртуального общения», который имеется у каждого современного человека.
Ради чего я могу предпочесть виртуальное общение личному?
В виртуальном общении я могу не сталкиваться с тем напряжением*, которое непременно присутствует в личном общении (в физическом пространстве).
Именно этим виртуальное общение и ценно для тех, кто его предпочитает: отсутствием близости и наличием дистанции.
Кроме того, существующей в виртуальном общении дистанцией легче управлять, и это также связано с отсутствием того внутреннего напряжения, которое возникает в личном общении. (Кстати, одно из определений любви гласит, что любовь – это снятие дистанции).
_________________________________________________
* Все чувства в своей сущности сводятся к переживанию некоего внутреннего напряжения, качество которого может быть разным. Тревога, страх, гнев, обида, вина, радость, восхищение, возбуждение и т.д. – всё это различные виды переживаемого нами напряжения.
Именно желание избежать внутреннего напряжения, непереносимость этого напряжения побуждают искать возможности и способы уклониться от него, но при этом «дёшево и сердито» удовлетворить свои насущные потребности.
И здесь мы выходим на тему… переживаний.
Когда в центре внимания человека, в центре его заботы стоит его состояние, а не он сам и его участие в мире, тогда он совершает аутистический разворот на самого себя и выключает себя из взаимоотношений с миром. По сути, этот разворот означает занятие патологической позиции – именно с этого места и начинает развиваться различного рода психопатология (например, любого рода зависимости). Проявляется это в том, что он избегает каких-то сложных для него взаимоотношений, ситуаций, дел, уходит в «виртуальное общение», в работу, в секс, пичкает себя успокоительными, пьёт горькую, употребляет наркотики, занимается так называемыми «духовными практиками» - лишь бы не переживать, лишь бы избавиться от тревоги, лишь бы не чувствовать напряжения.
Напряжение же – это естественное состояние! Это наша готовность к действию, которая рождается в ответ на то или иное событие; это наш естественный отклик на происходящее (то, что мы называем словом «чувства»). Если мы своё напряжение реализуем (включаемся своим состоянием в наши взаимоотношения с миром), тогда мы находимся в согласии с собой-и-миром, и нам нет нужды бежать от своих переживаний – мы ими живём. Если же мы не реализуем состояние своей готовности (к взаимодействию с происходящим), тогда у нас возникает перенапряжение.
А почему мы не реализуем это своё напряжение? Потому, что ранее мы совершили некий выбор по отношению к себе и к миру, и этот выбор лишил нас возможности деятельного участия в мире. Например, человек мог «решить» быть слабым, быть бессильным, быть брошенным и т.п. В каком мире он тогда будет жить? Он будет жить в огромном, давящем, равнодушном к нему мире. Какие у него будут возможности для жизни? Минимальные: только пассивное ожидание, когда мир принесёт и даст. И тогда любое деятельное состояние (напряжение) будет для человека невыносимым, ибо оно не будет находить выхода, будет переполнять его и вызывать боль. В этом случае для человека главным становится забота о своём состоянии и искусственных способах снижения напряжения, а не о взаимодействии с миром и своей деятельности, в которой это напряжение естественным и полезным для него и для мира образом могло бы раскрыться.
Далее этот выбор находит своё воплощение во взаимоотношениях (например, супружеских). Если человек избегает переживания своего напряжения, невнимателен к своим чувствам, то будет ли он заботиться о чувствах другого и обращать на них внимание? Он их будет избегать точно так же, как и своих. А без внимания к чувствам другого близости не бывает. И тогда… тогда каждый утыкается в свой гаджет (в книгу, в телевизор, в бутылку, в «духовную практику»,…), и «общество» трубит: «У современного человека из-за увлечения гаджетами снижается либидо!». Причём здесь гаджеты? Либидо снижается из-за того, что человек отрывается от действительности, но не из-за гаджетов, а из-за нежелания человека переживать напряжение! Именно в нераскрытых, в подавленных напряжениях и оказывается похороненным либидо.
Подытожить хочу описанием процесса избегания, которое и является отправной точкой всяческих зависимостей, лишающих человека многих действительных нужд, давая взамен суррогаты:
1) Потеря себя: человек не прилагает усилие к тому, чтобы обнаруживать/осознавать себя, превращаясь в объект среди объектов (вещь в мире вещей).
2) Избегание переживания напряжения: источником напряжения являются определённые личные смыслы – зов собственной жизни, предназначения, души, – которые всегда конкретны для каждого отдельного момента и ситуации.
3) Аутистический разворот на себя.
4) Стремление изменять свои чувства, избегание чувствования (анестезия чувств).
5) Уход в то, что может отвлечь от напряжения и снизить его ощущение.
6) Попадание в зависимость от источника удовольствия – от того, что помогает снимать напряжение, то есть не чувствовать обращённого к нам требовательного голоса собственной жизни.
7) Постепенная или стремительная невротизация и психопатологизация (в зависимости от степени нашего внутреннего разлада, от степени отпадения от своей жизни).
Итак, действительно ли интернет нам во вред? Действительно ли виртуальное общение нас чего-то лишает? Действительно ли мы вправе обвинять какие-то явления нашей жизни в том, что они вызывают в нас болезненную зависимость?
Не являются ли подобные взгляды тем, что способствует тому, чтобы всевозможные нездоровые зависимости нарастали и крепли? Ведь в этом случае мы поддерживаем именно пассивно-потребительскую позицию по отношению к миру – такую позицию, занимая которую, мы теряем самих себя и отпадаем от веток своей жизни.
Критики обычно делают упор на то, в чём такой вид общения уступает личному общению. Но какая необходимость в том, чтобы эти виды общения сравнивать? Почему они должны быть одинаковыми? У каждого из них есть свои особенности, есть свои преимущества и недостатки друг перед другом. Важно научиться правильно использовать возможности, которые предоставляет нам мир, а не исключать что-то по той простой причине, что оно может быть в каких-то отношениях вредным. Вредностей в нашей жизни хватает, но они ведь существуют не сами по себе, а именно в отношении их использования. Всё может быть вредным при неправильном отношении и использовании.
Слышатся упрёки настоящему положению дел в том, что раньше якобы всё было иначе: люди общались, люди вступали в отношения, а теперь каждый забился в свой «гаджет» и уклоняется даже от секса, пока не выполнит норму по «лайкам». Но разве раньше действительно было что-то иначе? Было лишь не такое большое разнообразие средств и способов, с помощью которых человек мог уклониться от ответственности и отношений (выключить себя из жизни). Не было интернета, но был телевизор. Не было телевизора, но были газеты, книги, алкоголь…
Впрочем, и раньше было, и сейчас существует много «разрешённых» способов уклонения от действительного участия в своей жизни: работа, путешествия, романтические и любовные приключения, литература и пр. Всякая деятельность может быть способом бегства от самого себя и своей жизни – способом не жить. И увеличивающаяся невротизация населения является не следствием того, что в современном мире что-то кардинально изменилось по сравнению с тем, что было 100, 200, 500 или 2000 лет назад, а результатом увеличения населения планеты. Вместе с увеличением плотности населения ускоряются все общественные процессы, количество переходит в качество.
Однако и 2000 лет назад образ жизни человека, его способы уклоняться от своего включённого присутствия в жизни были такими же, как и у современного человека. Иначе уже давно перестали бы быть актуальными и древние книги, и учения мудрецов и подвижников. Однако актуальность их с течением времени только возрастает.
Обвинять интернет, «виртуальную реальность», равно как и алкоголь, наркотики, телевизор и пр. в том, что они вызывают в человеке зависимость – не более чем способ снять ответственность с человека за тот способ и образ жизни, который он осуществляет. Мир постоянно нас увлекает, втягивает в себя, соблазняет своим разнообразием, и наша жизнь требует непрестанного усилия для того, чтобы не затеряться в мире – усилие по присутствию, по самообнаружению, по «секретированию» своего бытия: «Чтоб тебя на земле не теряли, постарайся себя не терять!». И только в том случае, если мы отказываемся от этого личного усилия, тогда мы вязнем в вещности, и нам остаётся лишь пенять на обстоятельства, требуя от мира, чтобы он обслуживал нас.
Более того, растущие технические возможности, увеличивающаяся способность мира нас увлекать, требует от нас всё большей ответственности, всё больших усилий, чтобы не потеряться (не потерять себя).
«Мы сваливать не вправе
Вину свою на жизнь.
Кто едет – тот и правит,
Поехал – так держись!
Я повода оставил.
Смотрю другим вослед.
Сам ехал бы и правил,
Да мне дороги нет...» (Н. Рубцов)
Если я повода оставил, то у меня и нет дороги… я теряю свою дорогу вместе с оставленными мною поводами. И теряюсь в мире. Причём же здесь интернет, алкоголь, наркотики, если это я оставил повода своей жизни?
Не могут никакие гаджеты и интернеты ничего нас лишить. В этом вопросе (в вопросе всевозможных зависимостей) в настоящее время всё поставлено с ног на голову. Если уж мы и лишаемся чего-то в виртуальном общении, то это не виртуальное общение нас этого лишает, а это мы как-то и зачем-то (зачем-то, что очень нам нужно) лишаем себя чего-то с помощью такой формы общения.
И только тогда мы приходим к возможной и справедливой постановке вопроса «о лишении»: чем виртуальное общение уступает общению личному, по какой причине и для чего человек прибегает к такой форме общения вместо того, чтобы вступать в личные отношения, в то время как очевидна и возможность и необходимость для него именно личных отношений?
Чем виртуальное общение уступает общению личному – это, в общем-то, очевидно: в виртуальном общении у людей меньшая близость и бόльшая удалённость, меньшая реалистичность, и потому больше возможности для самообмана и обмана собеседника; виртуальное общение снимает с человека необходимость каких-то ответственных действий – человек выключается из действительного мира. При этом нельзя забывать, что если человек что-то делает и что-то использует, то значит, у него есть в том какая-то действительная потребность. Это в полной мере справедливо и для виртуального общения.
Итак, для чего человек лишает себя нужного ему личного общения, выбирая общение виртуальное? Для того чтобы понять это, «исследования учёных» не нужны, достаточно обратиться к личному опыту «виртуального общения», который имеется у каждого современного человека.
Ради чего я могу предпочесть виртуальное общение личному?
В виртуальном общении я могу не сталкиваться с тем напряжением*, которое непременно присутствует в личном общении (в физическом пространстве).
Именно этим виртуальное общение и ценно для тех, кто его предпочитает: отсутствием близости и наличием дистанции.
Кроме того, существующей в виртуальном общении дистанцией легче управлять, и это также связано с отсутствием того внутреннего напряжения, которое возникает в личном общении. (Кстати, одно из определений любви гласит, что любовь – это снятие дистанции).
_________________________________________________
* Все чувства в своей сущности сводятся к переживанию некоего внутреннего напряжения, качество которого может быть разным. Тревога, страх, гнев, обида, вина, радость, восхищение, возбуждение и т.д. – всё это различные виды переживаемого нами напряжения.
Именно желание избежать внутреннего напряжения, непереносимость этого напряжения побуждают искать возможности и способы уклониться от него, но при этом «дёшево и сердито» удовлетворить свои насущные потребности.
И здесь мы выходим на тему… переживаний.
Когда в центре внимания человека, в центре его заботы стоит его состояние, а не он сам и его участие в мире, тогда он совершает аутистический разворот на самого себя и выключает себя из взаимоотношений с миром. По сути, этот разворот означает занятие патологической позиции – именно с этого места и начинает развиваться различного рода психопатология (например, любого рода зависимости). Проявляется это в том, что он избегает каких-то сложных для него взаимоотношений, ситуаций, дел, уходит в «виртуальное общение», в работу, в секс, пичкает себя успокоительными, пьёт горькую, употребляет наркотики, занимается так называемыми «духовными практиками» - лишь бы не переживать, лишь бы избавиться от тревоги, лишь бы не чувствовать напряжения.
Напряжение же – это естественное состояние! Это наша готовность к действию, которая рождается в ответ на то или иное событие; это наш естественный отклик на происходящее (то, что мы называем словом «чувства»). Если мы своё напряжение реализуем (включаемся своим состоянием в наши взаимоотношения с миром), тогда мы находимся в согласии с собой-и-миром, и нам нет нужды бежать от своих переживаний – мы ими живём. Если же мы не реализуем состояние своей готовности (к взаимодействию с происходящим), тогда у нас возникает перенапряжение.
А почему мы не реализуем это своё напряжение? Потому, что ранее мы совершили некий выбор по отношению к себе и к миру, и этот выбор лишил нас возможности деятельного участия в мире. Например, человек мог «решить» быть слабым, быть бессильным, быть брошенным и т.п. В каком мире он тогда будет жить? Он будет жить в огромном, давящем, равнодушном к нему мире. Какие у него будут возможности для жизни? Минимальные: только пассивное ожидание, когда мир принесёт и даст. И тогда любое деятельное состояние (напряжение) будет для человека невыносимым, ибо оно не будет находить выхода, будет переполнять его и вызывать боль. В этом случае для человека главным становится забота о своём состоянии и искусственных способах снижения напряжения, а не о взаимодействии с миром и своей деятельности, в которой это напряжение естественным и полезным для него и для мира образом могло бы раскрыться.
Далее этот выбор находит своё воплощение во взаимоотношениях (например, супружеских). Если человек избегает переживания своего напряжения, невнимателен к своим чувствам, то будет ли он заботиться о чувствах другого и обращать на них внимание? Он их будет избегать точно так же, как и своих. А без внимания к чувствам другого близости не бывает. И тогда… тогда каждый утыкается в свой гаджет (в книгу, в телевизор, в бутылку, в «духовную практику»,…), и «общество» трубит: «У современного человека из-за увлечения гаджетами снижается либидо!». Причём здесь гаджеты? Либидо снижается из-за того, что человек отрывается от действительности, но не из-за гаджетов, а из-за нежелания человека переживать напряжение! Именно в нераскрытых, в подавленных напряжениях и оказывается похороненным либидо.
Подытожить хочу описанием процесса избегания, которое и является отправной точкой всяческих зависимостей, лишающих человека многих действительных нужд, давая взамен суррогаты:
1) Потеря себя: человек не прилагает усилие к тому, чтобы обнаруживать/осознавать себя, превращаясь в объект среди объектов (вещь в мире вещей).
2) Избегание переживания напряжения: источником напряжения являются определённые личные смыслы – зов собственной жизни, предназначения, души, – которые всегда конкретны для каждого отдельного момента и ситуации.
3) Аутистический разворот на себя.
4) Стремление изменять свои чувства, избегание чувствования (анестезия чувств).
5) Уход в то, что может отвлечь от напряжения и снизить его ощущение.
6) Попадание в зависимость от источника удовольствия – от того, что помогает снимать напряжение, то есть не чувствовать обращённого к нам требовательного голоса собственной жизни.
7) Постепенная или стремительная невротизация и психопатологизация (в зависимости от степени нашего внутреннего разлада, от степени отпадения от своей жизни).
Итак, действительно ли интернет нам во вред? Действительно ли виртуальное общение нас чего-то лишает? Действительно ли мы вправе обвинять какие-то явления нашей жизни в том, что они вызывают в нас болезненную зависимость?
Не являются ли подобные взгляды тем, что способствует тому, чтобы всевозможные нездоровые зависимости нарастали и крепли? Ведь в этом случае мы поддерживаем именно пассивно-потребительскую позицию по отношению к миру – такую позицию, занимая которую, мы теряем самих себя и отпадаем от веток своей жизни.
© В.В. Ляшенко
08.04.2015
08.04.2015
статьи, события, актуальная информация
Обо мне I Консультации I Арт-терапия I Т-группы I Статьи и книги I Стоимость I Сотрудничество I Запись на приём I Отзывы
г. Москва, +7 (926) 811-31-65; v-psy@list.ru
______________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Все материалы, представленные на сайте, являются авторскими. Использование любых материалов сайта возможно только с разрешения автора.
При цитировании материалов сайта активная ссылка обязательна: https://v-psy.ru
© 2024 Виктор Ляшенко
______________________________________________________________________________________________________________________________________________________________
Все материалы, представленные на сайте, являются авторскими. Использование любых материалов сайта возможно только с разрешения автора.
При цитировании материалов сайта активная ссылка обязательна: https://v-psy.ru
© 2024 Виктор Ляшенко