Внутренняя работа в практике творческого присутствия

Существующие разночтения в понимании арт-терапии связаны и с разными взглядами на психотерапию в целом, и с различными трактовками составляющей «арт». Да и само понятие «арт-терапия» сейчас стало настолько общим, что его применяют практически ко всему, связанному так или иначе с «творчеством», подводя под это «психологическую» подоплёку, и такое широкое понимание не во всех случаях верно.

Обычно в качестве аргумента целительного действия «искусства» приводят примеры из жизни художников, для которых художественное творчество якобы играло роль терапии, помогая справляться с психическим недугом. Вот только не очень понятно, на каком основании такие заявления делаются.
Что позволяет обобщать очень разные деятельности, переживания, обстоятельства, подводя единый знаменатель – «для них это было целительно»? А может быть, напротив, разрушительно? К слову говоря, этот вопрос не нов. Так, «против безоговорочного приписывания изобразительному творчеству исцеляющих способностей возражает и Куби, который на примерах жизнеописания известных художников указывает на то, что творческий и невротический потенциалы реализуются сложным путём, и даже удачные творческие проявления зачастую усиливают и усугубляют невротический процесс, который, таким образом, не может быть оздоровляющим» [5, с. 234].

Мы знаем, что успех психотерапии от клиента/пациента зависит не меньше, чем от психотерапевта. И в ходе психотерапии клиент/пациент может заниматься довольно разнообразной деятельностью, которая может существенно осложнять его выздоровление или разрешение проблем. Но если это даже в психотерапии так, то за её пределами – и подавно. Кем и каким образом установлено, что художественная деятельность для художников является их терапией и помогает им, а не напротив – не усугубляет болезнь?
Да, идея о целительной роли «творчества» (что это такое – тоже требует отдельного уточнения в контексте конкретных обстоятельств) довольно красива и заманчива. Но так ли это на самом деле? Творчество творчеству рознь; искусство искусству рознь; самовыражение самовыражению рознь; художественная деятельность – художественной деятельности рознь,…

Давайте обратимся к опыту. Известно, что всякий продукт деятельности человека является репрезентацией его психики. Это неоднократно экспериментально проверено. На этом основано бесчисленное множество проективных методик. Попроси человека нарисовать дом, и человек нарисует «себя» – по его дому мы сможем судить о нём самом. Человек своим произведением проявляет самого себя: «Я такой. Я так смотрю на мир. И таким его вижу». Что он этим делает? Овеществляет и утверждает свой взгляд на мир. 
Какой вывод мы можем из этого сделать? Художественная деятельность, питаясь тем, что есть у человека (опытом, убеждениями, смыслами), сама по себе лишь утверждает тот взгляд на мир, который у него существует. Если человек выбрал «быть живым», то он будет проявлять и утверждать волю к жизни, приращивая жизнь каждым своим действием. Если человек выбрал отступничество от мира, то он будет проявлять и утверждать это отречение. Можно сказать, что художественная деятельность является видом проповеди, с помощью которой человек доносит миру свою жизненную «идеологию».

Художественная деятельность обладает силами утверждения. Но имеет ли она силы изменения? Этот вопрос не такой однозначный: может иметь, а может и не иметь. От чего это зависит? От того, какой именно деятельностью занят человек во время художественной деятельности. И будет ли она наполнена чем-то ещё – зависит от дополнительного усилия, которого сама эта художественная деятельность не создаёт. Поиск – дело нашего самостоятельного внутреннего усилия, которым мы обогащаем внешнюю деятельность, и тогда она приобретает новое качество.
Художественная деятельность существенно облегчает психотерапию, способствует ей, но всё же не стоит переоценивать её «целительные свойства»: целительным является процесс самопознания, а не создание художественного образа или пустое «самовыражение».

Опыт нашей работы говорит о том, что основой психологических изменений является определённая внутренняя деятельность человека в процессе художественного самовыражения. Без неё в «художественной деятельности» ничего терапевтичного не будет.
Суть творческого присутствия – включение человека в процесс переживания и свидетельствование самого себя. А это возможно, когда именно свидетельство себя и является для нас смыслообразующим и становится основной деятельностью, а не гармоничные образы, не процесс эстетизации переживания и т.п. Этому способствует исследовательская позиция, когда мы намереваемся не исправлять нечто в себе и в своём состоянии, не создавать произведения и художественные образы, не анализировать продукты творчества, не «отключать голову» якобы для обретения спонтанности, не «самовыражаться», а исследовать себя и свою жизнь.

Такому исследовательскому психотерапевтическому процессу способствует нацеленность на точное соответствие переживаемого и выражаемого: когда внимание сосредоточено на точном проявлении того, что есть. Тогда в изображении ничто не может быть изменено или привнесено в него извне в угоду идее красоты, гармонии, композиционной целостности и по каким угодно иным мотивам, а все внешние изменения в «произведении» происходят естественным образом, по мере их вызревания, к чему и ведёт максимально точное, честное и искреннее проявление переживания. Об этом же свидетельствует и опыт клиент-центрированной терапии: всякая директивность в отношении переживаемого, любое «забегание вперёд» тормозит переживание и становится атерапевтичным.

Внутренняя деятельность при этом заключается в присутствии при себе и своей жизни, обнаружении и признании себя «какого-то», осознавании своих отношений, чувств, побуждений, выборов, нужд и т.д. Через это происходит приращение нового знания себя (именно знания себя, а не знания о себе). В результате такой деятельности происходит и проживание чувств, и извлечение опыта, и осознавание своего способа жить. Это становится отправной точкой в формировании и освоении новой личностной позиции, следствием чего является разрешение психологических проблем и излечение от психогенных расстройств.
Итак, именно внутренняя работа превращает «арт» в «терапию». Без неё художественная деятельность – просто художественная деятельность. Если она и будет иметь значение, то лишь симптоматически, в качестве психофизиологической разрядки или тренировки моторики. Что само по себе, конечно, неплохо, но для психотерапии недостаточно.


Литература:

1. Книл П., Барба Х.Н., Фукс М.Н. Менестрели души. Интермодальная терапия выразительными искусствами / пер. с англ. А. Пайковой // Московский психотерапевтический журнал. – 2005, №4.
2. Копытин А.И., Корт Б. Техники аналитической арт-терапии. Исцеляющие путешествия. – CПб.: Речь, 2007.
3. Ляшенко В.В. Арт-терапия как практика самопознания: присутственная арт-терапия. – М.: Психотерапия, 2014.
4. Никитин В.Н. Арт-терапия: Учебное пособие. – М.: Когито-Центр, 2014.
5. Психотерапия. Учебник для студентов медицинских вузов / Под ред. Б.Д. Карвасарского, 3-е изд. - СПб.: Питер, 2004.
6. Роджерс К.Р. Консультирование и психотерапия. Новейшие подходы в психологической практике. Пер с. англ. – М.: ИОИ, 2015.



© В.В. Ляшенко

Москва, 29.04.2019 г.